Воспоминания очевидцев: Ходжалинский геноцид - горе, которое не лечит время – ФОТО+ВИДЕО

Ходжалы. Название этого города отзывается невыносимой болью в сердце каждого, кто знает о трагедии, произошедшей в нем 26 февраля 1992 года.С октября 1991 года Ходжалы находился в блокаде армянских вооруженных формирований и подвергался ежедневным обстрелам из артиллерии и тяжелой военной техники. В город не подавалось электричество, последний гражданский вертолет прилетел в Ходжалы 28 января. Воздушное сообщение было нарушено после того, как был сбит гражданский вертолет над городом Шуша. Это были голодные и холодные дни, наполненные болью и горем. Это были страшные дни. О том, что произошло в ночь с 25 на 26 февраля больно говорить даже сейчас, когда со дня трагедии прошло 24 года.Вечером 25 февраля боевая техника 366-го мотострелкового полка бывших советских войск начала выходить на боевые позиции вокруг города. Два часа из танков, БТР и систем «Алазань» велся артобстрел. После чего армянские вооруженные формирования штурмовали Ходжалы.Пытаясь спасти женщин, детей и стариков, мужчины отправили их в аскеранском направлении, поскольку три остальные стороны были блокированы армянскими военными подразделениями. Вымотанные, обмороженные, они шли из последних сил… На свою погибель. По безоружным ходжалинцам был открыт огонь. Практически все они стали жертвами бесчеловечных пыток и зверского убийства в ложбине Аскеран- Нахчеваник.Лишь небольшой части жителей удалось обойти убийц, но многие из них замерзли в горах.К моменту нападения на Ходжалы, в городе осталось около 3 тыс. человек. Ранее, из-за блокады, большая часть населения вынуждена была покинуть родной город.Армянские бандформирования с немыслимым зверством и беспощадностью приступили к пыткам и истреблению мирных жителей. В нападении также участвовали: 2-й батальон 366-го полка под командованием майора Сейрана Оганяна (нынешний министр обороны Армении), 3-й батальон под командованием Евгения Набокихина, начальник штаба 1-го батальона Читчян Валерий Исаевич и свыше 50 армянских офицеров и прапорщиков. Во время атаки были использованы запрещенные патроны калибра 5,45 и химическое оружие.Город был полностью выжжен. В числе погибших в ту злополучную ночь 63 маленьких ребенка, 106 женщин, 70 стариков…Во время резни было убито 613 человек. 8 семей были уничтожены полностью, 25 детей потеряли обоих родителей, 130 - одного из родителей. В ночь трагедии 1275 мирных жителей было взято в плен, о судьбе 150 из них до сих пор ничего неизвестно.1000 ходжалинцев различного возраста стали инвалидами от полученных пулевых ранений.По данным российского правозащитного центра «Мемориал» за 4 дня в Агдам из Ходжалы было доставлено 200 трупов. Были зафиксированы факты надругательства над десятками трупов. Центром правовой защиты также отмечен факт скальпирования живых людей.Оставшихся в живых, тех, кого не успели застрелить, сжигали заживо, детям и взрослым выкалывали глаза, отрубали части тел, вспарывали животы беременным женщинам.Приводим вашему вниманию свидетельства очевидцев, опубликованные на сайте Хocali.org:Санубар Алекперова, жительница Ходжалы:«...Гасанабад, Мехтикенд, Боздагы - со всех сторон стреляли. От грохота БМП, вошедших в Ходжалы, содрогалась земля. Сначала женщинам и детям велели спрятаться в подвалы.Потом пришел глава исполнительной власти Эльман Мамедов и сказал, что надо спасаться, иначе всех уничтожат. Начальник аэропорта Алиф Гаджиев повел нас через лес в сторону Агдама. Вблизи села Нахичеваник попали в засаду. То, что я здесь увидела, мне никогда не забыть: образовалась гора из трупов. И мать мою застрелили. Дочерей моих Севиндж и Хиджран ранили. В тот же миг и в меня попала пуля. Молодые женщины и дети в судорогах умирали на снегу. С нами была рация. Мы кричали о том, что происходит, молили о помощи. Но помощь не пришла».Джамиль Мамедов, житель Ходжалы:«Войдя в город, танки и бронетранспортеры разрушали дома и давили людей. За русскими солдатами шли армянские боевики. Прихватив с собой 5-летнего внука и 14 тысяч рублей, я побежал в сторону леса. Чтобы ребенок ночью не замерз, я снял свою одежду и укутал его. Но это не помогало. Пришлось зарыться с малышом в снег. Утром; поняв, что ребенок не выдержит, я направился в ближайшее армянское село Нахичеваник, где нас встретили вооруженные армяне. Я умолял их взять деньги и ради ребенка пропустить нас в Агдам. В ответ меня избили, ограбили и отвели к коменданту села.Тот приказал запереть нас в хлеву, где уже находились азербайджанские женщины и дети. В хлеве нас держали 4 дня, не давали ни есть, ни пить. Но злу нет предела. Когда через 4 дня меня с внуком доставили в Аскеранский район, там началось такое, что хлев в Нахичеванике вспомнился как рай.Иностранные наемники (я знаю армянский язык и отличаю местного армянина от приезжего) выдернули у меня ногти на ногах. Негры же, находящиеся среди армян, высоко подпрыгивая, били меня ногами по лицу. После пыток, продолжавшихся несколько часов, меня обменяли на арестованного армянина. А внука моего отобрали. Ничего не знаю и о судьбе жены и дочери».Сария Талыбова, жительница Ходжалы:«...Нас привели на армянское кладбище. О том, что здесь произошло, мне трудно рассказать 4 молодых турка-месхетинца и 3 азербайджанца были принесены в жертву на могиле армянского боевика. Несчастным отрезали головы. После этого солдаты и боевики на глазах у родителей стали истязать и убивать их детей.Потом трупы с помощью бульдозера сбросили в овраг. Потом привели двух азербайджанцев в форме национальной, армии и отвертками выкололи им глаза...»Джанан Оруджев, житель Ходжалы:«Мы пытались прорваться через лесопосадки в Агдам, но вблизи села Нахичеваник были встречены шквальным огнем солдат и боевиков. Немало детей и женщин было истреблено. Сына моего расстреляли. 16 лет ему было. Забрали у меня дочь 23-х лет с детьми-близнецами и вторую дочь, 18-летнюю, беременную».Мушфик Алимамедов, житель Ходжалы, во время бегства из города был ранен и два дня пролежал в снегу:«...Оружие у нас было - автоматы, ружья, пистолеты. Не было боеприпасов, еды. Долгая блокада истощила всех 25 февраля вечером армяне начали обстрел, а в полночь пошла в наступление бронетехника. Вначале был захвачен и сожжен аэропорт. Они не щадили никого - ни стариков, ни женщин, ни детей. Много людей было заживо сожжено в домах, особенно вблизи аэропорта. Страшный запах горелого мяса до сих пор преследует меня...Большинство защитников полегли на поле боя. Оставшиеся в живых искали спасения в лесу в направлении села и, чтобы пробраться в Агдам. Вблизи армянского села Нахичеваник, что на дороге в Агдам, они попали в засаду. Много жителей погибло в засаде у села. Там же погиб спешивший на помощь женщинам начальник аэропорта Ходжалы, организатор бесперебойной работы аэропорта Алиф Гаджиев, за голову которого армяне уже давно назначили награду».Минеш Алиева, жительница Ходжалы, 50 лет, огнестрельное ранение в руку:«...Мы брели по лесу, проваливаясь в глубокий снег. Когда переходили дорогу, в меня попала пуля. Я упала и не могла подняться. Откудато из лесу, из-за укрытий велась частая стрельба. Алиф схватил меня и выволок на обочину дороги. Потом он залег в кустах и дал очередь по обстреливающим нас боевикам. Стрельба из лесу на какое-то время прекратилась. Алиф закричал женщинам, которые лежали на другой стороне дороги, не смея поднять голову, чтобы они быстрее переходили. Он периодически стрелял, и каждый раз боевики затихали. За это время около двадцати женщин и детей перебежали дорогу. Когда Алиф стал менять магазин армяне открыли ответный огонь. Одна из пуль попала Алифу прямо в лоб. Это было жуткое зрелище...»Мурвет Мамедов, раненый, девять лет.«Меня ранили в ногу, а брата Ахмеда - в руку. Он старше меня, ему уже одиннадцать лет. Я видел, как они отрезали уши у мертвых. У одной тетеньки вытаскивали золотые зубы прямо изо рта. Я боялся, что они и у меня выдернут зубы».Сусан Джафарова, 1968 года рождения:«Я — медсестра. Мы с врачом несли на носилках раненого. Вместе с группой односельчан перешли железнодорожный мост и реку Гар-гар. В ледяной воде я потеряла обувь. Долго прятались в заснеженном лесу, окруженном со всех сторон армянскими боевиками. У одной женщины был на руках 9-месячный ребенок. Он громко плакал. Из-за него нас всех могли обнаружить. Мать в страхе зажимала ему рот. Когда они добрались до Агдама, малютка почти не дышал... Мы вышли на поляну возле армянского села Нахичеваник. Там уже лежало много убитых. Послышалась армянская речь. Я упала на землю и притворилась убитой. Они ходили рядом и добивали тех; кто стонал и шевелился... Всю остальную дорогу я ползла, так как уже не могла идти..».Рафаель Иманов, сержант милиции, житель Агдама. Помогал убирать мертвых.«Ложбина на дороге Нахчиваник-Аскеран была полна телами мертвых азербайджанок. Ноги женщин были связаны их же чулками. У некоторых были отрезаны пальцы рук, у некоторых - уши. Армяне отсекали безымянные и средние пальцы и уши, чтобы не тратить времени на снимание колец и серег. Эта страшная картина до сих пор снится мне».Юрий Романов российский телерепортер:«Когда мы приезжаем, наконец, к госпитальному поезду, (поезд стоял на железнодорожной станции в Агдаме) на платформе и в вагонах идет кровавая работа. Одна за другой к перрону подъезжают машины с горящими фарами, и с них сгружают уж совсем непривычных раненых: женщин, детей и стариков. Мужчин почти нет...— Откуда привезли? — спрашиваю очумевшего водителя.— Ходжалы... — машет он рукой, и как только кузов освобождается, машина рывком трогается и уезжает...— А это откуда? — спрашиваю второго водителя, привезшего в салоне «уазика», в просторечии называемого «буханка», целую семью. Израненные, все в крови, женщина и трое детей. Глава семьи лежит на железном полу без признаков жизни. Четвертого ребенка, окровавленный сверток, женщина покачивает в руках... Когда глохнет перегруженный двигатель, становится слышно, как женщина тихо поет колыбельную без слов:— Аа-аа-аа-а!— Мама! Мамочка! — дергают ее за рукав мальчик и две девочки постарше... Они тоже покалечены или ранены, их одежда также залита кровью. Но мать на них внимания не обращает...— Ходжалы... — говорит водитель, помогая выйти из машины раненой женщине с мертвым ребенком.Одна за другой подходят машины с ранеными. На дороге образуется целая колонна разномастных автомобилей с горящими фарами. Один из водителей, садясь в кабину, замечает:— У нас только свадебные колонны вот так днем с фарами ездят...А кровавая «свадьба» продолжается...По перрону вдоль состава мечется плотный подполковник медицинской службы. У него землистое лицо и одышка человека, у которого не в порядке сердце. Но необходимость быть во множестве мест одновременно не дает ему и минуты отдыха. Ханлар Гаджиев, начальник медицинской службы Министерства обороны Азербайджана, на минуту приостанавливается и кладет под язык белую крупинку нитроглицерина.— Что происходит в Ходжалы?— Мы еще точно не знаем, но, по всей вероятности, группа беженцев попала под перекрестный огонь... Скоро туда полетит вертолет...— Много пострадавших?— Не то слово, — он достает блокнот. — Сейчас, на 13 часов, только врачи нашего поезда оказали помощь 290 человекам. Из них — 123 с обморожениями. Огнестрельных ранений — 67. Пулевых — 43, осколочных — 24. Плюс ножевые ранения имеют 8 человек...Шлепанье лопастей и гул оглушают нас. Из низких облаков материализуется вертолет.Гаджиев кричит:— Мы в Баку уже 66 человек отправили... Сейчас следующая партия полетит.— Сейчас не полетит...Неслышно за шумом винтов подходит старый знакомый, Зульфи Касымов. Он заведует аппаратом исполнительной власти в районе. Своего рода — теневое правительство.— Мы сейчас полетим в Ходжалы. Вы с нами? — обращается ко мне.— Странный вопрос. Конечно...— Сейчас наш оператор подъедет и тронемся...— А раненые в Баку?— Мы ненадолго. Максимум полчаса-час...Из «санитарки» выскакивает старый знакомый, телеоператор Чингиз Мустафаев. Обычный бытовой «Панасоник», камера довольно большая, но на его плече кажется игрушкой. Он одет в армейский камуфляж, на плече — автомат, на поясном ремне — пистолет Макарова в кобуре.Мы прыгаем в вертолет, за нами забираются Касымов и два милиционера. Все вооружены. Такой странный состав «делегации», да еще и вооруженной, мне не очень нравится, и я склоняюсь к уху Чингиза.— Зачем мы туда летим?— Для съемки. Распоряжение пришло с самого «верха»... — показывает он пальцами на потолок кабины вертолета.— Ты думаешь, нам разрешат снимать? Кто там контролирует ситуацию?— Армяне, конечно... Думаю, договоримся.Я пожимаю плечами. По меньшей мере наш полет выглядит авантюрой. Без договоренностей, без подготовки летим туда, где несколько часов назад были расстреляны тысячи людей.И как сами убийцы отнесутся к появлению вертолета с журналистами? Авантюра чистейшей воды. Чем дольше я обдумываю сложившуюся ситуацию, тем меньше она мне нравится. Ну ладно, Чингиз вообще парень «безбашенный». Я много раз был с ним на съемке, поражаясь тому, как он совершенно бестрепетно снимал там, где не только что снимать — высунуть нос нельзя было.Касымов явно хочет выслужиться перед президентом, а приказ на полет пришел, скорее всего, от Муталипова или его ближайшего окружения. Милиционеры и летчики — люди подневольные. Им приказали — они полетели... А меня-то почему сюда черт занес? Мне-то что, больше всех надо?Пока я казню и ругаю себя, тон работы двигателя меняется. Кажется, прилетели...Я выглядываю в круглое окошко и буквально отшатываюсь от неправдоподобно страшной картины. На желтой траве предгорья, где в тени еще дотаивают серые лепешки снега, остатки зимних сугробов, лежат мертвые люди. Вся эта громадная площадь до близкого горизонта усеяна трупами женщин, стариков, старух, мальчиков и девочек всех возрастов, от грудного младенца до подростка...Глаз вырывает из месива тел две фигурки — бабушки и маленькой девочки. Бабушка, с седой непокрытой головой, лежит лицом вниз рядом с крошечной девочкой в голубой курточке с капюшоном. Ноги у них почему-то связаны колючей проволокой, а у бабушки связаны еще и руки. Обе застрелены в голову. Последним жестом маленькая, лет четырех, девочка протягивает руки к убитой бабушке. Ошеломленный, я даже не сразу вспоминаю о камере...Но шок проходит, и я начинаю съемку пока из окна. Вертолет зависает над полем, летчики выбирают место, чтобы колесо не потревожило никого из павших...Вдруг винтокрылая машина, не приземлившись, как-то подпрыгивает в воздухе и сваливается вправо, в какой-то безумный вираж вниз, параллельно склону. Перед глазами в окне, совсем рядом, проносятся трава, камни и трупы, трупы, трупы...— Что случилось? — отрываюсь от видоискателя.— Обстреливают...— лаконично говорит Чингиз, не отрываясь от камеры. — Хорошо, что они далеко.В. Белых Корреспондент газеты «Известия»«Время от времени в Агдам привозят обмененные на живых заложников тела своих погибших. Но и в ночном кошмаре такого не привидится: выколотые глаза, отрезанные уши, снятые скальпы, отрубленные головы. Связки из нескольких трупов, которые долго таскали по земле на верёвках за бронетранспортером. Издевательствам нет предела».Трагедия Ходжалы – одна из самых жестоких страниц в истории Азербайджана. Это преступление не должно оставаться безнаказанным.Спустя несколько лет после геноцида, учиненного армянскими военными, в интервью британскому журналисту Тому де Ваалу в ту пору называвший себя «министром обороны НКР», ныне президент Армении Серж Саргсян хвастливо заявил:«До Ходжалы азербайджанцы думали, что с нами можно шутки шутить, они думали, что армяне не способны поднять руку на гражданское население. Мы сумели сломать этот стереотип. Вот что произошло».«Ходжалинский геноцид, направленный в целом против азербайджанского народа, своей немыслимой жестокостью и нечеловеческими методами расправы, является актом зверства в истории человечества. Этот геноцид, в то же время, является историческим преступлением против всего человечества», - говорил Гейдар Алиев.Резня в Ходжалы, жестокость, с которой пытали и убивали людей, привела в ужас российских, английских, французских, немецких, американских журналистов и публицистов.Геноцид против мирного населения подтверждает факт нарушения Арменией протоколов Женевской конвенции и противоречит принятым в мире международным конвенциям.Сегодня люди, являющиеся непосредственными участниками этого зверства, занимают высокие посты в Армении. Сейран Оганян, Серж Саркисян, Роберт Кочарян и многие другие, должны ответить за свои преступления перед международным судом. Ходжадинскому геноциду должна быть дана политико-правовая оценка со стороны международных организаций и парламентов стран мира.Азербайджанский народ помнит и скорбит о невинно убитых, бесчеловечно замученных жителях города Ходжалы. Мы никогда вас не забудем.Источник: 1news.azBAKU.WS